Каждому ребенку она дала по конфете, а мне – нет.

Можно ли покупать сладости только младшему ребенку, а старшего порой забывать? Ведь, как многие думают, все вкусное должно доставаться малышу. Но это не так, и такая, казалось бы, малость может оставить свой отпечаток на ребенке в будущем.

С похожей ситуацией столкнулась и я в детстве. Когда я была маленькой, мы жили в частном доме. У нас был один общий двор, в котором было три дома. В одном доме жила я с родителями, в другом – бабушка по отцовской линии, а третий дом был собственностью прабабушки. Дело в том, что в одно время мама и бабушка не ладили друг с другом, поэтому решили жить отдельно.

Закончилось все тем, что мама и папа вообще не поддерживали никакой связи с бабушкой. Да и я ее бабушкой своей не считала, даже не обращалась к ней никак.  Кстати, это было у нас взаимно: бабушка тоже ко мне особой любви не питала, ведь я была ее не единственной внучкой. У ее дочери, моей тети, тоже были дети, чуть-чуть постарше и помладше меня, которых бабушка искренне любила. А я… Я просто была.

С двоюродными сестрами мы были в хороших отношениях, вместе играли, дружили. Я не обращала внимания на то, что бабушка их любила, а меня – нет. Для меня это было не важно. Все равно эта хоть и близкая по крови женщина была для меня чужой. Какая разница, любит меня чужой человек или нет?

У меня всегда был очень мягкий характер. Я никогда не капризничала, не обижалась. Вообще задеть меня было не очень легко. Правда один раз я все же не смогла сохранить свою стойкость.

Мне было всего пять лет. Я, как всегда, играла со своими двоюродными сестрами и братом во дворе. И тут произошло одно из самых обидных событий в моей жизни. Во двор вышла бабушка, женщина, которая меня внучкой явно не считала, и сделала невероятное: каждому ребенку она дала по шоколадной конфете. А мне – нет. Она всего-навсего обделила меня, не заметила меня, сделала вид, что меня нет. Ребята принялись ухлестывать свои конфеты. Мой брат решил со мной поделиться своей конфетой, но мне было невероятно больно. Так больно, что я просто ушла.

Зайдя в дом, я все рассказала моей маме. Мама тут же дала мне конфету, но она была карамельной, а у сестер и брата были шоколадные. Были тяжелые времена, начало 90-х. Расстроенная, я умоляла маму купить такие же шоколадные конфеты.  Конечно же, мама пообещала купить такие конфеты и даже лучше.

После я лишь слышала, что мама вышла во двор и что-то наговорила моей так называемой бабушке. Во двор в тот день я больше не вышла, играть с ребятами мне больше не хотелось. Боль, причиненная этой женщиной, была слишком сильной, рана – слишком глубокой.

Мои родители так и не помирились с бабушкой. Мы переехали и больше с ней не виделись.

Бабушки уже давно нет в живых, но боль, причиненную ею, я никогда не забуду. Даже сейчас, когда у меня самой уже двое детей. Именно сейчас я понимаю, как трудно и больно было тогда моей маме. Боль за детей самая сильная, самая невыносимая. А главное, мне по сей день непонятно, зачем она так со мной поступила, почему она выплеснула свою месть именно на мне – на пятилетней девочке…