Прошел всю войну ради маленькой девочки из детдома

Было это лет 20-25 назад. Ехал я как-то раз в поезде домой и заходит в купе взрослый уже мужчина. Голова его была вся белая, а похож он был на медведя. Размеры его были внушающими. Когда он снял с себя куртку, то я заметил на нем гимнастерку с орденами. Сразу захотелось встать и поприветствовать героя войны, но я сдержался, чтобы тот не заметил.

Мужчина сел прямо передо мной, вытащил из кармана белоснежный платок и разложил его на коленке. Он разглядывал узоры на нем минут пять, а потом снова сложил в карман. Выглядело это странно, но явно было заметно, что платочек не принадлежал ему.

Спустя пару часов мы разговорились со скуки, и я все-таки решил спросить, что такого в этом женском платочке.

— С этим платочком у меня многое связано и я расскажу тебе, если хочешь.

— Да, конечно, я готов послушать вас.

— Дело было в далеком 1944 году. Тогда я был еще молодым танкистом, а взвод мой находился прямо под Ленинградом. Зима в тот год выдалась злая и колючая. Люди не могли кусок хлеба себе найти, а у нас почти все было. Мы приглядывали за местным детдомом, где жили дети, потерявшие родителей на войне. Наш отряд привозил им сладости, сахар, масло, игрушки. Дети каждый раз визжали, когда видели, что мы приближаемся. Радовались мы все!

И вот в очередной раз мы посетили детдом и подарили им радость. И тут я вижу, что ко мне приближается девочка лет 7-и. Она сжимала в руках маленький сверток. Девочка долго мялась, а потом подошла ко мне. «Дяденька, – говорит малышка, – вы тут самый большой, а значит самый сильны. Я хочу вам отдать это, как талисман. Мне его еще мама дала, когда еще жива была. Но вы не открывайте его сейчас, ладно? Раскроете, когда Берлин возьмете!».

После таких слов я просто не мог умереть на полпути. Что только не случалось со мной: тонул, был ранен, упал со стены, но каждый раз я вставал и шел вперед. Мне хотелось посмотреть, что же там внутри.

Уже в Берлине, когда все было кончено, я увидел маленькую немку, которая напомнила мне о девочке из детского дома. Я тут же достал из кармана помятый и пропахший порохом сверток и раскрыл его. Там лежал все такой же белоснежный платок с яркими узорами. Я глядел на него и не мог понять, как такая вещь, могла двигать меня и заставить жить. Вместе с платком лежала записка: «Я знала, что это случится! Поздравляю нас всех! Прошу, помашите мне этим платочком и знайте, что как только я узнаю эту счастливую новость, помашу вам в ответ. Мария Васильева».

Я быстренько разузнал, где восток, поднялся на крышу дома и помахал ей. У меня текли слезы, наверное, в этот день я сильно устал и мне хотелось успокоиться. Я не плакал даже тогда, когда потерял жену и дочь, но на этот раз все был иначе. Война вскоре была окончена и мы, наконец уехали домой.

— А, как же Машенька? Что с ней стало? – спешно спросил я.

— А Машенька уже взрослая и отца нашла своего.

— Как? Ее отец же погиб на войне?

— Да, но после войны я вернулся в Ленинград, нашел ее и удочерил.Теперь я еду к ней. Не могу я с ней быть долго в разлуке и сильно скучаю, а платочек мне всегда напоминает о ней и радует сердце.